Третьего августа, в субботу, так получилось, я оказался недалеко от Донского монастыря. Для тех, кто не особенно в курсе, это недалеко от станции метро Шаболовская или чуть подальше – от станции «Ленинский проспект». И был я там по делам.
Но где-то раз в год, когда я там бываю, я обязательно захожу на Донское кладбище, где в стене Донского монастыря захоронен прах моего друга и товарища по журналистике Олега Калинцева, что тихо ушел своим путем 27 июля 2006 года.
Был он легким и небесным человеком (Царствие ему Небесное!). И журналистское перо Олежки было также легким и интересным. В общем, дружили мы. Еще и на той почве, что оба были влюблены в поэзию Арсения Тарковского. Как только я начинал наизусть читать его стихи на память, Олежка в свою очередь неизменно начинал:
Был домик в три оконца
В такой окрашен цвет,
Что даже в спектре солнца
Такого цвета нет.
Он был еще спектральней,
Зеленый до того,
Что я в окошко спальни
Молился на него.
Я верил, что из рая,
Как самый лучший сон,
Оттенка не меняя,
Переместился он.
Поныне домик чудный,
Чудесный и чудной,
Зеленый, изумрудный,
Стоит передо мной.
И ставни затворяли,
Но иногда и днем
На чем-то в нем играли,
И что-то пели в нем,
А ночью на крылечке
Прощались, и впотьмах
Затепливали свечки
В бумажных фонарях.
Какая-то странная последовательность. Олежка так и умер на крылечке такого же домика, точнее, полдомика в подмосковном поселке Салтыковка… тихо уснул, чтобы больше не проснуться… притулился и все…
Полдомика… Это наследство, то есть все, что оставила советская власть от деда Олега, который стал в свое время прототипом Лопахина из чеховского «Вишневого сада» и который первым в России понял перспективы подмосковных дачных поселков в те, уже далекие годы.
Олежка, Олежка, как же тебя не хватает… И пошел я с грустью к единственным воротам Донского кладбища, а там недалеко и до входа в Донской монастырь.
Ну, не мне рассказывать о нем, о монастыре. Да, старина… И службы была особенная. И вышел я из Храма, не торопясь, хотя дел было по горло. И вдруг понял, что я никогда не сворачивал в сторону захоронений Донского монастыря. Не Донского кладбища, а Донского монастыря. А на это стоило посмотреть… Да и встреча там была какая-то знаковая.
В Храме я его в первый раз увидел после службы. Надо было пропустить человека в черной монашеской одежде к иконе, остановив очередь… И здесь опять он, но в сопровождении, как оказалось, атамана Донского казачьего войска и еще пары ребят в цивильном…
- Вот как? А мой дед – станичный атаман Забайкальского казачьего войска, - почему-то отметил я.
- Это монах с Афона, много лет там провел, - сказал атаман… Ищем могилу Деникина, подскажите, где она?
- Да, я сам также не знаю, бываю рядом часто, а сюда не доходил почему-то…
Нашли мы могилу генерала по отдельности. Потому что почувствовал я, что встрял в общение непрошенным гостем:
- Извините, что потревожил! – говорю прощаясь. Монах с Афона в течение разговора внимательно меня разглядывал, прямым, хорошим взглядом, и поклонился первым в знак прощания. А я бы первым не осмелился… И с благодарностью поклонился тоже.
Что же я тут раньше не бывал. Могила Солженицына, плотно заставленная цветами в горшках, рядом могила историка Ключевского, недалеко художника Перова, поэта Майкова, авиатора Жуковского…
А в самом дальнем углу монастырского кладбища могилы генерала Деникина и его жены Ксении Васильевны, могила генерала Каппеля, и тоже рядом – могила философа Ильина и его жены Натальи Николаевны…
Ну, все, на выход. Что же в итоге? А в итоге почему-то осталось ощущение, что история умирает. И не только на кладбище…
